— Возможно, — согласился я. — Я заеду за тобой минут черездвадцать, когда здесь закончу.

— Пароход отплывает в четыре, — напомнила она.

— Я знаю, не волнуйся. Мы успеем.

— Надо успеть непременно. Берта тут уже всех достала! Всемвелено передавать тебе, чтобы обязательно приехал.

— Я и сам пытался ее поймать, — огрызнулся я. — Черт бы еепобрал, я же не могу одновременно делать дела и гоняться за ней. Чем оназанималась-то?

— Чем же она могла заниматься? — удивилась Элси. — Ходила вмагазин, делала прическу, что-то доставала из одежды для поездки.

— Это ты про Берту?

— Про Берту, — наставительно сказала Элси. — Все-таки онаженщина.

— Брось меня разыгрывать. — Я повесил трубку. Через двадцатьминут я подъехал к офису и снизу позвонил Элси — подниматься мне уже былонекогда. Элси быстро спустилась. Когда она выбежала, я открыл дверь машины, такчто ей оставалось только плюхнуться на сиденье.

— Дональд, тебе нужно гнать что есть мочи, а то не успеем.

— Знаю, — сказал я. — Держись покрепче.

Мы успели проскочить светофор на углу, выбрались наавтостраду и набрали хорошую скорость.

— У меня есть карта, где обозначено место стоянки этогопарохода, — сказала Элси.

— Не волнуйся, — ответил я, — я знаю, как туда подъехать.

Мы несколько раз грубо превышали скорость, проскакивали нажелтый свет и наконец вылетели к пристани, над которой возвышался «Лурлайн».Его желто-голубые трубы четко вырисовывались на фоне ясного неба; ревел гудок.

— Ой, наверно, провожающих уже не пускают! — в отчаяниивоскликнула Элси.

— Успеем, — успокоил ее я.

— И, как назло, негде поставить машину. Теперь мы… Но в тотже момент одна машина отъехала со стоянки почти напротив нужного нам входа. Нетеряя времени, я втиснулся задом на освободившееся место.

— Хорошее предзнаменование, — сказала Элси.

Я схватил ее за руку, и мы кинулись по крытому пирсу прямо ктрапам, где нас ожидала кипящая гневом Берта.

— Ну и ну! — выпалила она. — Мы же сейчас отплываем!

— Я звонил тебе четыре или пять раз, — ответил я, — а тытаскалась по магазинам!

— Ну и что? Не могу же я шляться по этому пароходу голая, —сказала Берта. — Мне абсолютно нечего было надеть. Ты что, не понимаешь, чтоэто значит — собраться всего за несколько часов. Да я…

— Ладно, ты права, — прервал я ее. — Ты хочешь что-тообсудить до отплытия?

Элси Бранд раскрыла сумочку и вытащила блокнот.

— Элси, останься здесь, — приказала Берта. — Дональд, пойдемсо мной, мне нужно тебе кое-что сообщить.

— Если вы хотите, чтобы я что-нибудь записала, — робконачала Элси, — то я…

— Нет, — отрезала Берта. — Дональд, быстро за мной. Онавытащила из своей сумочки и вручила Элси сложенный вдвое конверт:

— Здесь распоряжения для тебя. Прочитай, пока нас не будет.

Я последовал за Бертой вверх по трапу, но нас остановилверзила матрос.

— Провожающим нельзя. Судно отходит через несколько минут и…

— Нас это не касается, — оборвала его Берта, — мы пассажиры.

Она прошмыгнула мимо него по трапу на палубу.

— Тебе нужно увидеться со Стефенсоном Бикнелом, — сказалаона мне.

— У меня нет времени, — возразил я. — Он ведь наверху, напалубе «А», а уже…

— Есть время, — сказала Берта. — Иди за мной. — И она чтоесть силы шваркнула по кнопке вызова лифта.

— Берта, помилосердствуй. Уже время отплытия, и… По счастью,лифт прибыл мгновенно. Лифтер открыл нам дверь.

— Верхняя палуба, — приказала Берта.

Мы выскочили из лифта, и я бросился к двери, ведущей напалубу.

— Мы не найдем его в этой толпе, Берта. — Я нервнопосматривал на часы.

— За мной, — скомандовала она.

Я побежал за ней по коридору к одноместным каютам в носовойчасти корабля.

Берта сунула ключ в замок одной из дверей, рывком открыла ееи крикнула:

— Скорей, Дональд! Мы должны все быстро сделать, а токорабль через десять минут отходит.

Я вошел и огляделся; это была просторная одноместная каюта.В ту же секунду я услышал, как хлопнула дверь и щелкнул замок, который заперлиснаружи. Я рванул дверь, но тщетно: она была уже заперта.

— Берта! — завопил я. За дверью — ни звука.

Тогда я огляделся еще раз. Под кровать был засунут чемодан,показавшийся мне знакомым. Я вытащил его; это был мой чемодан. За ним лежал ещеодин; и второй чемодан тоже был мой.

Я открыл стенной шкаф. На вешалках аккуратно висела мояодежда.

Я подошел к иллюминатору и выглянул наружу. Изгромкоговорителей неслась веселая музыка. Вдоль борта корабля тянулись гирляндыбумажных флажков. Далеко внизу толпились люди; они смотрели вверх, улыбались имахали руками.

Я снял трубку телефона; видимо, он был отключен. Тогда я ещераз рванул ручку двери, но она по-прежнему была заперта.

Ну и черт с вами, подумал я. Хотите шутить со мной шутки —меня это устраивает. Я растянулся на диване, подложил под голову подушку изакурил сигарету.

Долгий, зычный гудок гулко разнесся по пароходу, эхомотразившись от высокой стены дока. Но я и так уже все понял. Я плыл в Гонолулу.

Только после половины шестого, когда корабль ужераскачивался и подрагивал далеко за волнорезом, я услышал, как в замкеповорачивается ключ. Дверь открылась; на пороге стояла моя «Большая Берта» ивнимательно меня разглядывала. А я лежал, подсунув под голову подушки, нараскладном диване, который на ночь превращают в кровать.

— Привет. — Я нарушил молчание.

— Ну давай, облегчи душу, — пригласила Берта.

— От чего я должен ее облегчить?

— От всего. Давай уж покончим с этим сразу.

— У меня на душе легко, как никогда, — ответил я. —Присаживайся, Берта, у тебя усталый вид.

— Черт бы тебя побрал, Дональд, — вскипела она. — Никогда неговори женщине, что у нее усталый вид. Даже если женщина выглядит, какраспоротый мешок муки, — ни за что не говори, что у нее усталый вид.